(Выдержка из статьи московского врача, первого председателя московского общества трезвости Александра Михайловича Коровина «На что нам общества трезвости?» 1897 год)
Все люди, населяющие земной шар, делятся, в смысле питья, на три следующие группы: 1-я – трезвые, то есть ровно ничего спиртного не употребляющие; 2-я – умеренные пьяницы, то есть пьющие, но не совсем еще потерявшие над собой власть, и 3-я – неумеренные пьяницы, то есть пьющие, но уже лишившиеся способности управлять собою. Здесь нельзя обойти молчанием обыденного явления: беспросыпные, беспросветные пьяницы не сразу, не вдруг становятся таковыми, но исподволь, потихонечку, незаметно: сначала пьют изредка, помалу, в компании; потом начинают выпивать чаще, побольше, частенько бывают с мухой; все продолжают пить и пить, а там, глядишь, уже в одиночку принимаются душить водку. Сейчас мне припоминается один мой больной: день и ночь как пласт лежал он в постели, обставленный сороковушками,- сил подняться, встать не было; ничего не ел, не пил; восковой, покрытый холодным клейким потом, кричал и стонал только: «Дайте, дайте мне ее – водки! Без нее я умру, а я жить хочу. Дайте…водки…водки!…»
Да, господа, в природе вещей существует такое правило: всякий пьяница в свое время умеренно пил и не предвидел и никогда не может предвидеть всех последствий для него питья. Для этого нужно иметь чистый, не одурманиваемый рассудок. Отсюда же следует: никто из умеренно пьющих не в состоянии поручиться за себя, что с течением времени не превратится в несчастного промозглого пропойцу. Можно умеренно есть, пить, спать, умеренно трудиться, отдыхать и т.п., но умеренно пить спиртные напитки – вздор. Это все равно сказать: я умеренно отравляюсь, умеренно гублю себя и свое потомство и умеренно толкаю других в пучину порока и бедствий.
Находятся такие, даже хвастаются как добродетелью: «Вот я какой! Умеренно пью – и не пьяница!» А чем утешаются? Старая песня в зубах навязла. Умеренность, господа, это – единственная лазейка, единственное жалкое оправдание людей, втянувшихся в питье; и дорогую, милую сердцу выпивающих умеренность каждый мерит своим аршином, забывая об одном, что подвыпивший даже слегка уже не в состоянии судить трезво и правильно, а ему, конечно, кажется обратное. Редко-редко кто из пьяниц сознается, что он – пьяница, всякий величает себя умеренным: а ведь суть дела от этого, натурально, не меняется. Как ни хвали себя, ни оправдывайся умеренно пьющие, - дело видимое: водочка (вино, пиво) им нужна, без водки им рай не в рай будет, без спиртного духа им трудно обойтись. Вот здесь-то и лежит ключ к разгадке пьянства. Пьяница сам по себе настолько отвратителен, жалок, что его пример никого не соблазнит. Зато лживая умеренность всех обольщает: и глупого и умного, ученого и неученого, бедного и богатого, все хотят на умеренности утвердиться, и настойчивая попытка утвердиться – понимаете – кончается печально. Умеренность есть главная причина пьянства. Умеренно пьющие есть наилучшие друзья и помощники кабатчиков: они же поддерживают гнусные питейные обычаи, на их же совести лежит проклятие погибших пьяниц, разбитых семей и уже с детства пропадающих детей. Как не стыдно только и не грешно после этого хвастаться запятнанной и бессмысленной умеренностью?
Только трезвенник смело, без похвальбы имеет право утверждать во все минуты своей жизни, что его трезвость не доведет до пьянства, никого не соблазнит к позорной гибели; что трезвость враждебна спиртным напиткам, что умеренное питье есть не что иное, как младшая единобутылочная сестра неумеренного питья.
Далее вы можете узнать о сокровенной мечте страдающих алкоголизмом.